Рабочий класс и российский капитал

Дзарасов берёт «марксистскую теорию» за отправной пункт. Марксово видение капитала как социального отношения, отражающего противоречия и борьбу классов в капиталистическом обществе, несомненно столь важно для его работ, что любой, отождествляющий себя с марксизмом, должен обратить внимание на эту динамику [отношения классов]. Другие марксистские авторы, пишушие о пост-советской России, искали объяснение эволюции современного российского капитализма, анализируя развитие трудовых отношений в переживающей упадок обрабатывающей промышленности, в добывающих отраслях, привлекших наибольший капитал, и в новом секторе услуг. Они попытались объяснить формы сопротивления капиталу со стороны рабочего класса, включая резкий спад организованной борьбы рабочих с середины 1990-х гг., устойчивость на многих рабочих местах процессов неформального торга между трудом и управленцами, которые восходят к советским временам; наследие сталинизма, которое тяжело довлеет над старшим поколением рабочих и затрудняет их организацию и борьбу; и возрождение индустриальных профсоюзов в автомобильной промышленности и других отраслях во время экономического бума. Уделялось также значительное внимание борьбе за «социальные выплаты» – достигшее пика в 2005 г. движение против урезания социальных пособий – а со стороны правительства, продолжающегося беспокойства относительно борьбы рабочего класса, например, по поводу слишком быстрого роста тарифов на муниципальные услуги.

Марксист, в течение многих лет исследовавший положение рабочих в постсоветской России, Симон Кларк, недавно писал: «Конечным барьером создания и присвоения излишка (surplus) является сопротивление эксплуатации, оказываемое прямыми производителями. Однако, их борьба не обязательно непосредственно выглядит как такая борьба, а классовый антагонизм, конечно же, не обязательно выливается в классовую поляризацию и классовую конфронтацию». Кларк доказывает, что, хотя глобальный капитализм проник в Россию, но «структуры управления и практика капитализма редко продвигались дальше уровня высшего менеджмента, даже в компаниях с иностранной собственностью». Неформальная, квази-советская практика торга (за условия труда) превалирует. Вопреки распространенной ошибке о том, что «относительное отсутствие открытого классового конфликта» имеет какую-то связь с фатализмом русской культуры, Кларк видит в этом отражение «ограниченной степени подчинения труда капиталу в России». Подобный подход означает, что «классовые конфликты все еще рассеяны через структуру управления, преимущественно проявляясь в разделении внутри управленческого аппарата, а не в прямой конфронтации между капиталом и трудом» (Clarke, 2008).^[1]

Независимо от того, согласен читатель с деталями анализа Кларка или нет, он делает попытку объяснить живые противоречия постсоветской России. Анализ Дзарасова не касается этой реальности. С его точки зрения, наблюдается «силовое господство российского крупного капитала над наемным трудом», использующее «набор инструментов» в виде инфраструктуры инсайдерского контроля, включая «внеэкономическое принуждение». Но эти утверждения вызывают вопрос, который определенно нуждается в ответе: если российский капитал унаследовал от Советского Союза методы «внеэкономического принуждения» (Дзарасов упоминает разросшиеся органы мониторинга и контроля, а также внутренние службы безопасности), то оказались ли российские трудящиеся способны сопротивляться в каком-либо смысле? Вносит ли тактика неформального торга, детально проанализированная Кларком, Михаилом Баровым и другими авторами, что-либо новое? Если, используя «инфраструктуру контроля», российский капитал обеспечивает себе возможность доминировать над наемным трудом, то значит ли это, что сопротивление рабочего класса, его борьба в любых формах не играет никакой роли в формировании российского капитализма? Дзарасов не проясняет эти вопросы.

Марксист должен работать над осмыслением роли рабочего класса в формировании постсоветского капитала, в связи с пассивностью организованного труда после колоссальных пертурбаций 90-х годов. Однако подобное исследование не отражено в статье Дзарасова, из которой можно заключить, что рабочий класс не играет в современной России существенной роли.